В одной прекрасной детской сказке есть слова: «Тили-бом! Тили-бом! Загорелся кошкин дом!..» «Кошкиным домом» называют в сборной команде СССР по плаванию бригаду учеников Игоря Михайловича. Огонь рекордов, огонь познания, огонь дружбы у ребят в крови.

Какое место в жизни спортсмена занимает тренер? Он и папа, и мама, и брат с сестрой, и дедушка с бабушкой, и кнут и пряник одновременно. Одним словом — един во всех лицах. Так что нетрудно представить, каким Человеком, принципиально пишу это слово с большой буквы, должен быть тренер.

Как-то Сальникова спросили: — Вот вы собираетесь стать тренером. Что, по-вашему, главное в этой профессии? — Исключительная любовь к делу, которым занимаешься, и полная преданность ему,— не раздумывая ни секунды, ответил Владимир. И если в этом главном смогу быть похожим на Игоря Михайловича, то буду счастлив.

Так в чем же секрет тренера Кошкина? Может, он волшебник, и у него есть золотой ключик к сердцу каждого из учеников, к любому характеру? На одной из тренировок, когда у Игоря Михайловича что-то не клеилось и он ходил по бортику бассейна, шепча что-то сердитое себе под нос, я не выдержал и пошутил: «Жаль, что вы не старик Хоттабыч и что бороды у вас нет. А то выдернули бы волосок — и никаких проблем: рекорд за рекордом, все ученики — олимпийские чемпионы». Не ожидал я, что ответ Кошкина будет серьезен: «Я считаю, волшебником быть не интересно. Все дела кто-то делает за тебя. А на что ты сам годен? Что ты можешь, чего достиг? Чтобы побеждать, человек должен уметь преодолевать препятствия. Иначе за что уважать себя?..»

А чего стоит притча о знаменитых кошкинских тетрадках, которые он... сжигает. Много он их исписал за свою тренерскую жизнь. И толстых, и тонких, и в линеечку, и в клеточку. Работал над записями, как вдумчивый ученик. И вдруг... «Зачем вы так поступаете? — спросил я Игоря Михайловича. — Ведь в них— ваша работа, радость находок и горечь неудач». — «Так старые тетрадки как раз и мешают мне работать,— перебил меня Кошкин. — Они — мой пройденный этап, мой старый багаж. Когда они под рукой, то ужасно хочется перелистать их еще разок. Но, открыв тетрадь, я ведь возвращусь к находкам, у которых борода выросла. Это отвлечет от новых мыслей и идей. В спорте же, чтобы покорять рекорды, необходимо идти только вперед, и как можно быстрее».

Профессия тренера неимоверно трудна. В ней мало быть просто знатоком своего дела. Все-таки необходимо быть и капельку волшебником, не по-сказочному, а наяву, добрым и сильным, чтобы найти путь к сердцу каждого ученика.

«За что вы любите и уважаете Игоря Михайловича?» — этот вопрос я задавал многим его воспитанникам. Кто-то из них задумывался, отыскивая наиглавнейшую черту в характере тренера, кто-то, не уставая, перечислял все его достоинства, но в каждом ответе обязательно встречались, слова: за человечность.

А расшифровал их : «Иной тренер, работающий, например, со школьниками, все серьезные вопросы решает только с родителями. Какой с детей спрос? Наверное, так он считает. Игорь Михайлович поступает по-другому. И, на мой взгляд, более справедливо. Потому что каждый из нас в его глазах — личность. Сильная или слабая — это уже другой вопрос. Но он советуется с мальчишками и девчонками, как со взрослыми. Прежде чем что-либо новое ввести в тренировку, опять же спрашивает нашего совета. Сейчас, когда я уже давно вышел из школьного возраста, это перестало удивлять. По началу же было немного необычно и, что там говорить, приятно. Кошкин во всем честен с нами. Даже когда дело касается горькой правды. Честность в его понятии — основа взаимоотношений. Честность и доброта. Разве не в этом и заключается человечность?..»

Всегда ли тренер в мальчишке или девчонке может разглядеть будущего рекордсмена? Конечно, нет. Порой ошибаются даже опытные наставники и отчисляют из секций так называемых бесперспективных. А ребята, достойные своей мечты, не опустившие рук после первой неудачи, вырастают чемпионами в других спортивных секциях, у других тренеров. Но чаще случается вот что: тренер, всего раз, да и то краем глаза, увидев новичка в деле, скажет себе этот-то ничего, он мне нравится. А почему нравится, и сам порой объяснить не может. Хотя большие тренеры, как правило, обладают безошибочной интуицией на таланты. Будто кто-то сидящий внутри них шепчет: «Возьми его в ученики, маэстро. И не смотри, что мал он ростом, хлипок телом и мало что умеет. Возьми, не пожалеешь...»

Володя Сальников начал заниматься спортивным плаванием в восемь лет, у очень хорошего специалиста, ленинградского тренера Глеба Георгиевича Петрова. Тогда у Петрова в учениках ходили уже известные спортсмены и времени на то, чтобы с каждым начинающим пловцом заниматься в полную силу, не хватало. Поэтому, когда Игорь Михайлович Кошкин сказал Петрову, что решил всерьез взяться за Сальникова, то его коллега возражать не стал. Так в 1972 году Сальников начал тренироваться у Кошкина.

Не раз я потом допытывался у Игоря Михайловича, почему из большой группы юных спортсменов, занимающихся у Петрова, он выбрал одного Володю? «Не знаю, не помню,— отнекивался Кошкин. — Понравился — и все тут». Но как-то он все же разговорился: «Сальникова я к себе взял по одной простой причине: даже с бортика бассейна не трудно было заметить, что этот мальчишка предельно исполнителен и требователен к себе».

Игорь Михайлович Кошкин и Владимир Сальников...

В основе их дружбы —  непреходящая вера ученика в своего тренера. Иначе ничего не получилось бы. Кошкин смело шел от эксперимента к эксперименту, искал лучшие режимы тренировок, менял нагрузки. Как и любое новшество, подчас это делалось на грани риска, Но Сальников безбоязненно воплощал в жизнь идеи своего тренера. Понимал ли он в том далеком своем Детстве, что надо делать все именно так, а не иначе, я не знаю. Но что всегда и во всем он верил и верит Игорю Михайловичу, об этом Володя говорил сам.

Была и еще одна причина, по которой Кошкин взял Сальникова в свою группу: его ученику, талантливому юному стайеру Сергею Русину, нужен был спарринг-партнер. И несколько лет подряд, до чемпионата СССР 1976 года, который стал отборочным турниром перед поездкой в олимпийский Монреаль, Владимир ни разу не выигрывал у Сергея дистанцию 1500 метров. А здесь выиграл и попал на Олимпиаду. Зеленым новичком, от которого тренеры нашей сборной мало чего ждали.

В Канаде шестнадцатилетний ленинградец удивил всех несказанно. Мало того, что он стал первым из советских спортсменов, пробившихся в финальный заплыв на дистанции полтора километра за всю нашу историю участия в Олимпийских играх, но вдобавок установил рекорд Европы. Правда, рекорд рекордом, но в призеры Сальников не попал. Победы к нему пришли чуть позже. Рос и послужной список рекордов — от всесоюзных до мировых, автором которых становился ленинградец.

...Вновь и вновь вспоминается один из разговоров с Кошкиным. Обложившись графиками и отвлекшись на минутку от всевозможных кривых и прямых в своих тетрадках, Игорь Михайлович рассказывал:
—       Я считаю, что Русин как пловец талантливее Сальникова. У Владимира довольно средние двигательные способности и по быстроте и по координации движений.    
—       Но почему не кто-нибудь, а именно он — первый? И как мы уже привыкли — всегда первый?
—       Пожалуй, основу побед Сальникова надо искать в его характере. Он как никто другой умеет преодолевать себя...